Education+

Sine ira et studio

Без гнева и пристрастия

Павел Борисов

        Это рассказ о настоящих героях нашего времени,
скромно и для многих незаметно живущих
по соседству с нами.

         Привычку вести дневник дивизионный врач Николай Зубрицкий не оставил даже на фронте. Офицеры 57-го отдельного дивизиона бронепоездов, в 1942-1945 годах действовавшего на Южном, Калининском, Ленинградском и Прибалтийском фронтах, порой даже подшучивали над пристрастием военврача к перу и бумаге. Увы, эти записи не сохранились. Но после смерти Николая Александровича, в 1991 году, осталась довольно увесистая книжка, составленная из машинописных листов, она-то и впитала в себя большинство впечатлений и размышлений, доверенных в свое время ее автором личным фронтовым дневникам, в нее вошли архивные документы, корреспонденции из центральных и региональных газет, письма, воспоминания ветеранов-фронтовиков, словом, все то, что касалось боевого пути «линкора на рельсах» - 57-го дивизиона бронепоездов.

        Безвозвратно утраченной в стремнине лихолетья оказалась лишь довоенная тетрадка, в которой студент Свердловского медицинского института Коля Зубрицкий рассказал о своей встрече с прекрасной девушкой Калерией - медичкой, поразившей его воображение. Казалось бы, мимолетное знакомство во время летнего отдыха, но вспыхнувшую любовь молодые люди сумели пронести через всю жизнь, несмотря на разлучившую, но потом вновь соединившую их, войну.

        Первенец Виктор у супругов Зубрицких родился в 1943-ем, а в 1949ом появился на свет второй сын - Александр. Он, повзрослев, вслед за обоими родителями, примет клятву Гиппократа.

        Ведение дневника на фронте - не все «странности», которые отмечали за Николаем Зубрицким его сослуживцы. Например, всякий раз он ускользал от почетного вступления в ряды ВКП(б). В дивизионе шушукались, что начальник медсанчасти - из старинного польского рода, вероятно, осевшего после известного польского восстания на Урале против царского режима. А хуже того, военврач - попович! Отец его - известное духовное лицо.

        Эти обстоятельства происхождения так и не позволили дивизионному доктору подняться выше майорского звания, несмотря на боевые награды и не раз отмеченную храбрость в бою. Чтобы понять обстановку, царившую в то время в офицерской среде, Калерия Андреевна, урожденная Чичугина, напомнила мне о случае, связанном с приездом в дом к Зубрицким уже бывшего командира дивизиона бронепоездов полковника Самсона Зинакова. Осматривая большую семейную библиотеку, Самсон Андреевич неподдельно возмутился: «Николай! Почему в твоей библиотеке не ни одной работы Ленина? Как-то не по-людски это!».

        Можно сказать, что судьба у врача Зубрицкого все-таки сложилась счастливо. В годы политических репрессий никто не заставлял его отречься от отца, да и отец его чудом уцелел, даже тогда, когда по всей стране гулял карающий меч диктатуры пролетариата. В одну из ночей был арестован друг - священник Сергей Посохин. Отец Александр Зубрицкий стал тайно помогать его семье. Не остался он безучастен и тогда, когда взяли священника Александра Малиновского. Mитрофорный протоиерей Александр Зубрицкий, клирик Свердловского кафедрального собора, удостоенный святейшим патриархом Алексием ордена святого равноопостольного князя Владимира 3 степени, скончался в 1970 году на 75-м году жизни, как писал «Журнал Московской патриархии», оплакиваемый верующими, ценившими его за приветливость и отзывчивость к их нуждам»...

        А в июле 1942-го шли трагические бои под Миллерово. Противник пытался расколоть оборону советских войск и прорваться к Сталинграду. В обороне оказался и 57-й дивизион бронепоездов... Бывший командир 686-го бронепоезда капитан Василий Сазонов вспоминал: "Все командиры и бойцы показали высокую моральную готовность драться. Это бесстрашие проявили и те, кого мы обычно называем «вспомогательным составом». Слово неподходящее... Это - бойцы. Молодой врач, начальник медсанчасти дивизиона Николай Зубрицкий, военные фельдшеры Анна Суховолец и Александра Струк. Они лезли в самое пекло, чтобы спасти раненых».

        Сын Николая и Калерии Александр унаследовал лучшие черты характера Зубрицких. Хотя Калерия Андреевна находила в нем и много общего со своим отцом Андреем Григорьевичем, человеком прямым, бескомпромиссным, вспыльчивым, но и в меру отходчивым, из рода тех, кого называют «неудобными людьми». Саша хорошо учился в школе. Но вот произошла история, которая подорвала, до того безупречную его репутацию. Во время уборки класса, разбаловавшиеся мальчишки - почти старшеклассники, в том числе и Саша, угодили тряпкой в портрет вождя. Лицо учительницы Анны Васильевны от страха и негодования пошло пятнами. Ребятам устроили обструкцию, их поведение было коллективно предано осуждению. Не обошлось и без вызова родителей в школу. Результатом же всего оказалось то, что мальчишки серьезно задумались о несовершенстве окружающего мира. Шли годы. Они повзрослели, и в выпускном классе как-то сам собой сложился кружок юных вольнодумцев. Разумеется, вскоре вездесущие сотрудники КГБ взяли их па заметку.

        О тех временах и волновавших тогда переживаниях рассказал мне уже взрослый доктор Александр Зубрицкий, заведующий паталогоанатомическим отделением Талдомской районной больницы. Ребят таскали к следователю, доискивались взрослых подстрекателей. Не oстaвили в покое и тогда, когда Саша Зубрицкий и Ваня Быков поступили в Свердловский мединститут - оба вылетели из комсомола. Спасибо, что из вуза не отчислили. След за Александром потянулся в интернатуру, где он продолжал учебу, затем в аспирантуру, при защите кандидатский - рекомендовали работу, которая меньше всего подходила его научным интересам.

        Ныне Александр Николаевич Зубрицкий - 54-летний ученый, автор более двухсот научных работ, член Нью-Йоркской академии наук и многочисленных зарубежных научных обществ, постоянный участник международных конгрессов по медицине... Но где-то все еще лежит на учете бумажка, извещающая о его юношеских шалостях.

        Мы вместе перелистали страницы фронтовой летописи отца. Хотелось бы издать «е отдельной книгой под названием, придуманным самим автором: «Линкоры на рельсах». Много места в ней Николай Зубрицкий уделил своей работе в ветеранской организации воинов 57-го отдельного дивизиона бронепоездов.

        Недавно во фронтовых записях мужа Калерия Андреевна нашла текст клятвы Гиппократа, и мысли ее унеслись в далекое прошлое... «Было заполночь, но сон бежал. Сказывалась усталость угасшего дня. Уронив руки на стол, врач вспоминал пережитое... Он вел прием больных, когда к нему вбежала молодая женщина в слезах: «Гиппократ! Заклинаю тебя богами! Спаси моего маленького сына!» Во время операции он сделал почти невозможное. Теперь, после удачной операции, чувствуя себя физически разбитым, врач подумал о том, что вот так, жертвуя своим покоем, из века в век будут поступать и его ученики - его духовные дети, принявшие; врачебную клятву»... Среди них - и мои земляки Зубрицкие.

25 октября 2003 г.