По мнению министра, вопросы содержания образования отвечающего современным потребностям личности, общества, государства оказались гораздо более сложные, чем это казалось на первый взгляд. Надо признать колоссальную перегруженность программ средней школы, когда около половины учеников не осваивают до 50% содержания программ по математике, физике химии, биологии, признать резко снизившиеся за последние 15-20 лет требования к учащимся и выпускникам школы. При этом, конечно, необходимо сохранить сильные стороны нашего школьного образования, например, математическую и естественно-научную составляющие. Но одновременно надо определиться по следующим вызовам времени:

как учесть новый (информационно-технологический) характер постиндустриального общества. И дело даже не столько в том, что надо будет все активнее использовать информационные технологии в обучении, а в том, что, учитывая реалии жизни выпускников в этом новом, информационно-технологическом обществе придется «лишнюю» информацию, ранее рассчитанную на бумажные носители и механическое запоминание, убирать из школьной программы;

принцип фундаментализации знаний в условиях все ускоряющегося процесса обновления научных знаний и технологий потребует пересмотра сложившихся во времена создания в 30-е годы политехнической школы подходов к содержанию образования;

принцип гуманитаризации образования как основа подготовки человека к жизни в современном обществе предполагает подготовку к семейной жизни, в том числе и половое воспитание как часть воспитания здорового образа жизни молодого человека;

необходимо найти подходы к реализации практических знаний в процессе обучения в средней школе — не секрет, что российская школа именно по этой компоненте (в сравнении с теоретическими знаниями) проигрывает другим признанным в мире системам образования;

надо найти принцип сочетания государственного стандарта, во-первых, с уже сложившимися в стране реалиями вариативных программ обучения, а во-вторых, с разными возможностями и, главное, с разными запросами учащихся в освоении различных по глубине содержания программ обучения, например, по физике, химии и биологии. Ясно, что такой подход приводит к так называемому «вариативному стандарту», который, с одной стороны, сохраняет свою сущность как гарант единого образовательного пространства и определенного уровня образования, но вместе с тем учитывает индивидуальные запросы учащегося.

Преподаватель создает повторяющуюся инвариантную систему педагогических действий и средств, применяемую в определенном порядке для достижения гарантированного результата. А это и есть технология, причем гибкая. Ее особенности:

учитывает индивидуальные особенности ребенка;

не допускает чрезмерной эмоциональной ,нервной ,интеллектуальной нагрузки при освоении учебного материала;

обеспечивает благоприятный морально-психологический климат в классном коллективе (создает условия для удовлетворения базовых потребностей в самовыражении, в защищенности, в признании индивидуальности ребенка);

создает условия для самостоятельной защиты ребенка от стрессов.

Задача учителя - развернуть перед взором школьников спектр разнообразных видов деятельности, отвечающих их интересам и возможностям, но особо поощрять самостоятельные поиски, самостоятельное творчество. Ученик должен иметь право выбора, возможность самоутвердиться, показать свою индивидуальность. Учитель должен помочь ученику узнать свои способности, увлечь и поддержать, показать ему результат его творчества, перспективы роста. Установка на реализацию цели - это и есть движущая сила самосовершенствования.

Конечно, все эти направления совершенствования учебно-воспитательного процесса важны, но их успешное разрешение невозможно, если каждый учитель не организует свое преподавание так, чтобы ученик задумался «Зачем я в этом мире?»

По убеждению Т. Молчановой методику гуманитаризации дать невозможно. Каждый учитель должен сам уравновесить содержание программы и гуманитарный компонент, причем эта точка равновесия для каждого класса своя.

Гуманитаризация - это «психосберегающая» технология, учитывающая личностные особенности и специфику психики каждого ребенка, развивающая способности каждого ученика.

Не придуман пока тот инструмент, который позволял бы безошибочно определять уровень способностей ребенка. Да и вряд ли вообще когда-нибудь может быть придуман. А значит, те, кто вершит судьбы детей, определяя их в ту или иную резервацию, исходят не только из существующих весьма условных норм, иногда козырем становится личное впечатление от ребенка, и приговор выносится на уровне отношения к нему: нравится - не нравится. Неухоженный может вызвать брезгливость, молчаливый -раздражение, неугомонный - гнев.

Риск оказаться в числе бракованных есть не только у детей с отклонениями в развитии, но и у вполне обыкновенных, а может быть, даже и лучших - неординарных - детей.

Самое печальное, что система отбора прочно укоренилась во многих школах при приеме в первый класс. Не хотят многие учителя признавать, что у каждого свой темп и ритм развития, свои специфические особенности. Невозможно человека подогнать под единый образец, любая попытка в этом направлении ломает его и калечит, губит индивидуальность. Эта попытка - насилие над природой человека.

По свидетельству Т. Молчановой директора школ, называемых в последнее время адаптационными, могут рассказать немало историй о том, как беспощадно отсеивает школа неугодных ей учеников. И до какого состояния при этом доходят дети.

В этом не вина, а скорее беда учителя: его никто не учит, как работать в одном классе с разными детьми, а мощная пропаганда разделения детей только усиливает уверенность в том, что одинаково хорошо всех учить нельзя.

Особенно трудно приходится молодому учителю - педвузы по-прежнему ориентируют на знание предмета, а не на знание психологии ребенка. По-прежнему о профессионализме учителя судят по успеваемости его учеников. Понятно, почему учитель с удовольствием работает с сильными учениками и, как от огня, бежит от слабых: сильные дают почувствовать уверенность в себе, сполна возвращая все затраты, слабые же, наоборот, вселяют комплекс неполноценности, они портят благоприятную картину их труда.

Многие учителя, когда говорят, что им интересны все дети, лукавят: зачастую им интересны лишь те, кто хорошо или хотя бы вполне нормально знает предмет, остальных они просто терпят.

Но ведь учат же всех, несмотря на подножки системы, - новаторы, их последователи, учителя, которые работают нетрадиционно. Правда, одни акцент больше делают на жизнь вне урока, помогая каждому ребенку открыть и развить его таланты, не связанные с академической успешностью. Другие опираются на урок как на средство воспитания, которое предоставляет возможность каждому не только проявить себя и почувствовать успех, но и ощутить трудности, которые ведут к нему.