Правила поведения в суде

Отношение большинства людей к судам настороженное. Люди просто не представляют, как им полагается себя вести в довольно специфической и непривычной для них обстановке. Они иногда теряются и совершают множество поведенческих ошибок, которые в ряде случаев фатально сказываются на результате судебного дела. Правила поведения в суде довольно скупо описаны в «Энциклопедии этикета». (Панкеев И.А. – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1999 – 480 с.)

Вероятно это объясняется тем, что автор «Энциклопедии» Иван Панкеев человек, по всей видимости, добродушный и в судебные процессы втянут еще не был. Во всяком случае он считает, что: «Единственное учреждение, в котором действуют более строгие, требующие неукоснительного исполнения правила – это суд. В него необходимо являться в указанный срок, а если тому что-то мешает – сообщать письменно; когда судья входит или объявляет приговор, всем надлежит встать; свидетели входят в зал без стука, по вызову судьи» (с. 165).

Это тот самый случай, когда вроде как и правильно, и одновременно не правильно. А надо ли вставать, когда судья выходит или оглашает резолютивную часть решения?

Правила поведения в судебных органах в главном, конечно же, совпадают с общепринятыми представлениями о поведении воспитанного человека. Однако существуют некоторые тонкости, которые не бесполезно учитывать, готовясь переступить через порог «народного» суда (суда общей юрисдикции).

Выбор одежды

- Откуда взялась эта гадость? Я говорю о галстуке.
(М. Булгаков «Собачье сердце»)

Конечно же, суд – это не то место, где люди собираются весело провести время, щегольнуть нарядом и поразить окружающих галантными манерами. Более того: наблюдательный посетитель заметит, что стены судов не украшают кумачевые полотнища с надписью «Добро пожаловать». Из этого следует, что работники судов не испытывают особой радости при виде посетителей, и что лучше не раздражать окружающих броской внешностью, яркими или дорогими вещами.

Однако в вопросе о правильно выбранной для суда одежде не все так однозначно. Известны случаи, когда участник судебного процесса, старался непременно привлечь к себе внимание и даже подразнить судью. Например, подсудимая - правозащитник В.Н. в одно из судебных заседаний надела красное платье и выглядела несравненно более привлекательно, нежели судья-женщина. За этой бравадой скрывался намек на то, что в случае вынесения судьей неблагоприятного для В.Н. решения, скромно одетая и «незаметная» на фоне В.Н. судья даст основания подозревать себя в ревнивом отношении к красавице-подсудимой, а, значит, выставит себя в смешном свете. Кроме того, эта одежда прекрасно гармонировала с манерой поведения В.Н. в судебном заседании, ее едкими и остроумными выступлениями. Можно предположить, что выбор одежды был сделан применительно к той ситуации, которую В.Н. моделировала накануне суда, и одежда являлась элементом (может быть, несколько наивным) психологического воздействия на судью.

Но иногда судьи могут и не понять. Особенно в тех случаях, когда участники судебного процесса затевают между собой игры, а местом проведения этих игр почему-то выбирают зал судебных заседаний. Мой знакомый рассказывал мне, как однажды он готовил к судебному заседанию свою клиентку. Женщина внимательно его слушала, задавала вопросы, некоторые его рекомендации записывала себе в блокнот. Растроганный ее вниманием, приятель на прощание вскользь обронил фразу, что-то типа, ну, и, конечно же, оденьтесь скромненько.

- На следующий день, - рассказывал он, - я ее не узнал. По сумрачному судебному коридору шла дама в дорогих сапогах на высоких каблуках. На ней было какое-то блестящее платье, длиннополая дубленка. Звякали золотые браслеты. На подчеркнуто высокой груди извивались золотые же цепи. Губы алели, глаза с поволокой. А запах… Это она пришла в суд истцом по делу, по которому мы заявляли мотивированную (!) просьбу об освобождении от уплаты государственной пошлины в связи с тяжелым материальным положением истицы!

- Зоя, - сказал я ей, - я же просил…

Но это самое скромное, что у меня есть… – пожала плечами она.

Надо ли удивляться тому, что судья на протяжении всего процесса с большим сомнением относился ко всем показаниям «роскошной» истицы, показаниям ее свидетелей и к содержанию документов, которые ее адвокат просил приобщить к материалам дела?

Конечно же, можно возразить: внешний вид участника процесса не должен влиять на беспрестрастность судей. По крайней мере, определяющей роли не должен играть. Но это только языческая богиня носила повязку на глазах и с отрешенным видом взвешивала существенное и отсекала лишнее.

Очереди

От кальсон отказался, выразив протест хриплыми криками:
«В очередь, сукины дети, в очередь!»
(М. Булгаков «Собачье сердце»)

К помещению, в котором судья проводит прием граждан, выстраиваются несколько очередей. Первую, общую очередь, образуют люди, которых судья на прием не приглашал; вторую - люди, которые вызваны в суд повестками.

Те, кто вызван повестками в часы личного приема граждан, общую очередь не занимают. Строго говоря, если они решили придти, то их дело появиться перед дверями кабинета судьи в тот час, который указан в повестке. Появиться и терпеливо ждать, когда выйдет секретарь судебного заседания и пригласит их войти.

Вполне уместно будет поинтересоваться, а есть ли еще люди, которые пришли «по повесткам в этот кабинет», и на который час они приглашены? Обычно судьям не удается быть пунктуальными, и дожидаться приглашения могут люди, вызванные на более раннее время. Случается, что судья назначил прием на один и тот же час сразу нескольким людям по разным делам. Абсолютно бессмысленно выяснять, кто пойдет первым. Это решит сам судья. Однако, если вызванный повесткой человек опасается, что про него забудут, он может попросить секретаря судебного заседания (как правило, это молодая женщина или девушка, которая периодически выходит из кабинета и вызывает людей на прием) напомнить судье о себе.

Иногда бывает уместно доложить о своем присутствии непосредственно судье, но для этого необходимо войти в кабинет или в зал, в котором судья проводит прием населения. Правда, в этом случае есть риск нарваться на скандал со стороны людей, стоящих в общей очереди, которые воспримут желание войти в кабинет или в зал, как попытку пройти без очереди в ущерб остальным. Особенно беспощадны бывают «обманутые вкладчики», которые по второму-третьему разу пытаются взыскать свои «последние» тысячи долларов, и поэтому, наученные горьким опытом никому не верить, проявляют запоздалую подозрительность.

Но и очутившись в кабинете судьи можно попасть в конфликтную ситуацию. Судья может выразить свое неудовольствие негаданным вторжением: «Вы же видите, что я занята? У меня человек сидит. Подождите в коридоре!». Вместо судьи примерно те же слова может произнести и секретарь судебного заседания, и кто-то еще, кто находится в этом кабинете. Сами по себе слова эти вроде, как и не обидные, но интонация, мимика, жест… Воспитанный человек немедленно повернется и выйдет за дверь. Ну, а люди другого сорта начинают что-то выкрикивать про достоинство, честь и безобразия. Совершенно бесполезное дело – их все равно выставят за дверь.

К тому же есть одна процессуальная тонкость: не будет никакого нарушения, если вызванный повесткой на прием к судье человек на прием вообще не придет. О дне слушания (рассмотрения) дела его уведомят повесткой же.

Впрочем, в описанные конфликтные ситуации можно и не попасть – вежливо напомнить судье о своем присутствии и ждать приглашения. Но возникает вопрос, а сколько, собственно говоря, после этого напоминания можно ждать? Все зависит от степени заинтересованности ожидающего. По вполне понятным причинам особое нетерпение выказывают истцы (заявители жалоб) и их представители. Ответчики иногда получают едва ли не физическое удовольствие, наблюдая за переживаниями истцов. Разумный ответчик никогда не будет докучать судье, он это предоставит истцу.

Адвокат истца напомнила судье о том, что стороны приглашены на девять десять утра, а уже половина десятого. Через некоторое время сам истец заглянул в кабинет и напомнил, что стороны приглашены на девять десять, а уже без четверти десять. Потом истец снова заглянул к судье и опять стал напоминать о себе. Потом адвокат истца принялась умолять судью поскорее принять их. В промежутках между походами к судье истец и его адвокат просили, чтобы представитель ответчика тоже поучаствовал в этом развлечении. Но представитель ответчика цинично отвечал, что не он затевал судебный процесс и ему торопиться особенно некуда. В конце концов, судья пригласила их всех в кабинет и назначила судебное заседание через полтора месяца. Когда же истец и его адвокат стали просить судью изыскать возможность и начать слушать дело пораньше, то получили вполне прогнозируемый ответ: «У меня в производстве кроме вашего дела еще много других не менее серьезных дел».

Допустимо предположить, что чем выше заинтересованность в скором рассмотрении дела, тем скромнее должно быть поведение.

Коренное отличие очереди, состоящей из людей, вызванных на прием к судье повестками, от общей очереди людей, которых судья к себе не вызывал, состоит именно в том, что первой очередью судья должен так или иначе управлять, а общая очередь, как правило, самоуправляема. Поэтому принцип самоуправления лежит в основе правил поведения в общей очереди.

Общая (самоуправляемая) очередь бывает двух видов – списочная, в которой каждому участнику присваивается порядковый номер, и несписочная.

Следует отметить, что самоуправление бывает полным и (что редко встречается в районных или городских судах) ограниченным. Ограничения, как правило, вводятся самими судьями: например, очередь составляет список своих участников, присваивает им порядковые номера и даже фиксирует в этом списке суть дела, по которому намерен обратиться посетитель; судья же, изучив этот список, сам определяет очередность прохождения, иногда устанавливает численную квоту посетителей, формирует круг льготников, которые вправе проходить вне очереди.

Очереди в судах бывают разовые (невозобновляемые) и постоянные (преемственные). Разовые очереди формируются только на какое-то время (в дни и в часы проведения приема граждан). Время, затраченное гражданином на выстаивание в разовой очереди, не будет ему засчитано в следующий раз – придется занимать очередь сызнова.

Пожалуй, только к Верховному Суду Российской Федерации (а точнее к дверям его Приемной) выстраивается постоянная (прееемственная) очередь, состоящая из людей, которые, невзирая на многонедельное «стояние», стремятся найти понимание у одного из заместителей Председателя Верховного Суда. Это списочная очередь с ограниченным самоуправлением. За, как минимум, два десятка лет своего существования очередь выработала свои традиции и механизмы защиты от появления альтернативных очередей, которые периодически пытаются образовать бойкие, но неосведомленные граждане.

Опасность быть вовлеченным в очередь состоит в том, что по некоторым категориям дел закон установил жесткие сроки обращения в суд. Например, согласно условиям части 1 статьи 211 Кодекса законов о труде Российской Федерации заявление о разрешении трудового спора подается в районный (городской) народный суд в трехмесячный срок со дня, когда работник узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а по делам об увольнении - в месячный срок со дня вручения копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки.

Пропуск этих сроков по неуважительным причинам может повлечь отказ в удовлетворении заявленных требований. Время, проведенное в очереди, не считается уважительной причиной. Поэтому, придя в суд для того, чтобы подать исковое заявление с «горящим» сроком исковой давности, вполне уместно через секретаря судебного заседания сообщить судье о предмете спора (трудовой спор о восстановлении на работе, сложение дисциплинарного взыскания, обжалование действий должностного лица или иное). Как правило, судьи не нарушают прав граждан и принимают их независимо от длины и вида очереди.

Судебное заседание

- Вот все у вас, как на параде
салфетку – туда, галстук – сюда, да «извините»,
да «пожалуйста – мерси»,
а так, чтобы по-настоящему, это нет.
Мучаете сами себя, как при царском режиме.
(М. Булгаков «Собачье сердце»)

Человек, который наблюдает за ходом судебного заседания, непременно обратит внимание на несколько специфическое поведение участников процесса: они постоянно то поднимаются со своих мест, то вновь принимают сидячую позу. И только судья да народные заседатели, да секретарь судебного заседания все время слушания дела проводят сидя. Да и сама процедура рассаживания участников судебного процесса тоже имеет некоторые особенности.

Еще до того момента как секретарь судебного заседания призовет присутствующих в зале людей встать и таким образом приветствовать выходящих из совещательной комнаты судью или судей сами участники процесса должны совершить немаловажное для себя действие – рассаживание.

В зале, в котором будет слушаться дело, как правило, установлены несколько столов, кресел, стульев, лавок и деревянная трибунка.

Самый большой и высокий стол (иногда он раполагается на возвышении) - для судей.

Столы поменьше – для секретаря судебного заседания, прокурора, истцов, ответчиков и их представителей. Все остальные размещаются на лавках.

Количество столов зависит от размеров помещения, где проходит слушание дела. Если это помещение специально предназначено для проведения заседаний, то непременно в нем будет установлен стол для судей, стол для секретаря судебного заседания, стол для прокурора. Остальным – место на лавках.

Если при таком количестве столов прокурор не участвует в деле, свободный стол занимает адвокат, то есть человек, который является членом какой либо коллегии адвокатов. Если перед этим столом поставлены два стула или два кресла, а адвокатов пара (по одному от каждой стороны), то они имеют формальную возможность расположиться рядком за этим столом. Но, конечно же, такое происходит редко. Обычно адвокат-мужчина уступит право находиться за столом адвокату-женщине; адвокат-женщина – своему пожилому коллеге… и так далее, как в соответствии с общими правилами хорошего тона, так и в соответствии с корпоративными представлениями о правилах поведения.

Если в процессе адвокат не принимает участия, то право занять свободный стол возникает у доверенного лица (представителя одной из сторон, который либо не является членом какой-нибудь коллегии адвокатов, либо не объявляет о своем членстве). В тех случаях, когда интересы сторон представляют несколько доверенных лиц, свободный стол занимает более проворное лицо.

Наконец, если стороны самостоятельно представляют свои интересы, то у них тоже возникает право на «свободный» стол, которое они могут реализовать сообразно своей проворности.

В конечном итоге бесспорное право сидеть за столом признается только за судьями, секретарями судебного заседания и прокурором. Преимущественное перед иными право на «свободный» стол – у адвокатов.

Интересно отметить, что многие судьи сами пересаживают участников процесса, если обнаруживают нарушение описанного порядка. Тем самым они дают основания взглянуть на рассаживание не столько как на забавный эпизод, в котором участники процесса демонстрируют друг другу свой «вес» и амбиции, а скорее как на знаковую систему, в которой, в частности, облупленному лакированному столу желтого цвета отведена роль «княжеского» престола.

В идеале каждому судье должен быть выделен рабочий кабинет, зал для проведения судебных заседаний и совещательная комната. В некоторых судах «свои» комнаты имеют даже секретари судебного заседания. Однако нередко судьям приходится самим «становиться в очередь», чтобы провести дело в специально приспособленном для этого зале. Неудивительно, что они предпочитают рассматривать дела в своих рабочих кабинетах, в которых и места бывает только для одного рабочего стола. В этом случае вопрос о том, кто где располагается отпадает сам собой.

Известно, что в общении, и в частности в этикете, поза «сидя» престижна только в соотнесенности с позой «стоя».

Позой «стоя» участники судебного процесса (как и все люди, находящиеся в помещении, в котором рассматривается спор) обязаны демонстрировать почтительное и уважительное отношение к судьям. Однако участвующие в деле прокурор, адвокат (или адвокаты) вправе не демонстрировать столь явно свое уважение к остальным участникам процесса (а уж друг к другу и подавно). Иначе говоря, задавая вопросы, получая на вопросы ответы, они имеют право не вставать с места.

Доверенные же лица обязаны вставать во всех случаях, к кому бы они по ходу заседания ни обращались и кто бы к ним ни обращался. Опытные судьи за этим тщательно следят.

Истцы (заявители жалоб), ответчики (заинтересованные лица), третьи лица – все-все также как и доверенные лица обязаны вставать вне зависимости от того, расположились ли они на скамейках или за столом, подается ли соответствующая команда секретарем судебного заседания или нет.

Разумеется, из этого правила есть исключение. Любой участник судебного процесса может попросить судью разрешить ему не подниматься с места. Понятно, что этому должны быть веские и очевидные причины: быстрая утомляемость вследствие болезни, преклонных годов, инвалидности или то и другое вместе. Но когда эти причины более чем очевидны (отсутствие ног и протезов), то не стоит уподобляться таксисту, который извинялся перед своими пассажирами, за то, что он повернут к ним спиной.

О правилах процессуальных и непроцессуальных

Правила поведения в суде можно разделить на две категории: процессуальные и непроцессуальные.

Процессуальные правила поведения вытекают из требований процессуального законодательства (вставать с места при появлении в зале судебного заседания судей, удаление свидетелей из зала суда и др.).

Непроцессуальные правила обусловлены сложившимися традициями и ситуациями, которые не регулируются специальными нормами (поведение в очереди, выбор одежды, процедура рассаживания до начала судебного заседания, вставать с места при выходе судей из зала судебного заседания, форма обращения к судьям и к участникам процесса и пр.).

Особняком стоят правила ведения переписки с судебными органами.

Знание правил поведения позволяет человеку не только сосредоточиться на главном, на том, из-за чего он, собственно говоря, в суд и прибыл, но и отчасти воздействовать на формирование внутреннего убеждения судей и, следовательно, на характер и содержание принимаемого ими решения.

Уже рассказывалось о таких правилах поведения в гражданском процессе как выбор одежды и рассаживание.

Рассказывалось и том, что каждый участник судебного процесса при обращении к нему судей обязан вставать. Он обязан вставать и когда сам обращается к судьям. Прокуроры и адвокаты вправе обращаться к остальным участникам процесса не поднимаясь с места. Соответственно они имеют право не вставать при обращении к ним остальных участников процесса. Остальные же участники процесса при обращении друг к другу встают.

Однако знания этих правил мало. Некоторую сложность представляет выбор формы обращения к судьям и участникам процесса – прокурорам, адвокатам, другим представителям сторон, истцам, ответчикам и третьим лицам.

Выбор формы обращения

- Я не господин, господа все в Париже!

(М. Булгаков «Собачье сердце»)

Формы обращения можно разделить на два вида: уместные и неуместные. Каждый вид подразделяется на три группы: нейтральная форма обращения, комплиментарная и пренебрежительная.

Следует заметить, что выбор формы обращения обуславливается видом судебного процесса (гражданский, уголовный) и теми целями, которые ставит перед собой человек при выстраивании своих отношений с остальными участвующими в процессе людьми вообще и с каждым из них в частности.

К нейтральным формам обращения к судьям можно отнести привычные для восприятия слова «товарищ» и «гражданин». При этом обращение «гражданин» более универсально, поскольку оно применяется и в уголовном процессе (более распространено), и в гражданском процессе (менее распространено). Обращение «товарищ» уместно только в гражданском процессе. Впрочем, иной свидетель или потерпевший при обращении к судье в уголовном процессе, стремясь подчеркнуть свою независимость, объективность и достоинство, может допустить обращение «товарищ», поскольку до сих пор это наиболее устоявшаяся форма демонстрации равноправных отношений между людьми.

Обращение «господин» не является нейтральной формой, хотя и распространено в некоторых кругах. В связи с этим замечу, что однажды в прошлом году мне довелось слышать, как один федеральный судья на протяжении всего уголовного процесса называл подсудимого, то есть человека, сидящего в клетке, окруженной автоматчиками, «господин подсудимый». Себя он также просил величать «господином». Позднее этот «господин» отвесил «господину» в клетке небольшой срок с отсрочкой исполнения наказания. Так «господин подсудимый» превратился в «господина осужденного».

Таким образом, прецедент создан: обращение «господин» в уголовном процессе по отношению к судье прозвучало и было благосклонно принято (в гражданском процессе московские адвокаты его употребляют довольно давно). Поэтому не имеет смысла отрицать его право быть употребляемым в судебных заседаниях. Однако это обращение можно скорее отнести к комплиментарным, нежели к нейтральным (косвенно это подтверждается довольно «мягким» приговором, который спустя год был отменен).

Комплиментарный характер носят и обращения к судьям «Ваша честь» и «Высокий суд». К этой форме склонны прибегать некоторые адвокаты (иногда доверенные лица) и довольно часто неискушенные в судебном процессе люди (истцы, ответчики, потерпевшие и свидетели). Неискушенные люди, составив свое представление о судебных процессах по телепередачам и западным фильмам, вполне искренне полагают, что это самое распространенное в российском суде обращение. Адвокаты же употребляют эти формы обращения именно потому, что не понаслышке знают о превратностях российского судопроизводства и о профессиональном уровне некоторых судей.

К пренебрежительной форме можно отнести обращение с использованием местоимения «ты». Правда, к судьям на «ты», по крайней мере, в гражданском процессе, редко кто отважится обратиться, разве только если судья «под мухой» и довольно плохо, вследствие этого, улавливает суть происходящего (в уголовном процессе это иногда происходит, особенно если подсудимый в кураже и ему ничего кроме «вышака» не светит). К пренебрежительной форме также относятся обращения «девушка», «мальчик», «сынок». Следует отметить, что пренебрежительная форма иногда используется для того, чтобы намеренно вывести какого-либо участника процесса из душевного равновесия, сбить его с основной мысли, изменить его модель поведения, а иногда выставить в смешном свете или опорочить в глазах судьи и других людей.

Не сложно сделать вывод о том, что поскольку до настоящего времени нет стандартной формы обращения к судьям, то наиболее оптимальной формой обращения может быть нейтральная. Изначальный выбор комплиментарной формы обращения к судьям (если она была выбрана только потому, что ничего другого в голову не пришло) может в самый неожиданный момент унизить человека, поставить его в затруднительное положение: он будет вынужден произносить слова, буквальный смысл которых противоречит смыслу происходящего в судебном процессе. Однако, изменив форму обращения, он, таким образом, обнаружит свое неудовольствие происходящим, а, значит, доставит радость своим процессуальным противникам.

Точно так же как нет стандартной формы обращения к судьям, нет универсальной формы обращения к участникам судебного процесса. Главное – это соблюдать внешние приличия, а простор для фантазии почти необозрим, благо русский язык силен и могуч (например, вполне пристойно звучит нейтральное «процессуально противная сторона»).

 

Кукушкин А.