Культура письма в России

Частная рукопись в конце XVIII - начале XIX в.

     XVIII-е столетие - время становления в России культуры Нового времени, пришедшей на смену культуре Средневековья, обратившейся прежде всего к личности человека, глубинам его внутреннего мира. На рубеже XVIII и XIX веков в эту культуру были вовлечены уже все слои образованного русского общества. Ю.М.Лотман отмечал, что "культура начала XIX века с наибольшей силой реализовала себя не в вершинных созданиях человеческого ума, а в резком подъеме среднего уровня духовной жизни" [Поэты 1790-1810-х годов. Сб. стихов / Вст. ст. Ю.М.Лотмана Поэты 1790-1810-х гг. Л., 1971. С. 11.].

    Среди множества культурных реалий этого времени обратим внимание на письмо как действие, игравшее заметную роль в формировании личности человека. Понятие рукописной культуры, которое очень точно характеризует эту эпоху, вбирает в себя не только культуру эпистолярную и мемуарную. Ему принадлежат и десятки домашних тетрадей, заполненных стихами любимых авторов, афоризмами, сведениями из газет, всем тем, что необходимо уму и сердцу, и что человек той поры стремился сохранить записывая. Культура письма возникала тогда, когда слово записанное нередко заменяло слово напечатанное, дополняло слово сказанное и сопровождало слово помысленное.

     На рубеже XVIII - XIX веков частная рукопись наряду с событийной информацией, все более и более наполняется размышлениями и переживаниями ее создателя. Человек доверяет бумаге все проявления своей личности и в то же время не стесняется этих проявлений. Частной переписке, которая в первой половине XIX в. становится уже массовой, доверяют практически все нюансы богатого межличностного общения, что выражается, в частности, в формировании типа"дружеского письма". Создание мемуарных произведений в этот период уже достаточно распространено, однако ориентация на публикацию до 30-40-х гг. еще не стала решающим фактором этого процесса и доминируют "внутреннеинтимные" цели. 

     Дневники, по сути своей "автокоммуникативные" тексты, направленные,   в значительной степени,  на осознание автором самого себя в процессе письма, дополняют комплекс источников личного происхождения, создававшихся образованным человеком первой половины XIX в. Рядом с этими источниками личного происхождения с конца XVIII активно функционируют такие рукописи, как альбомы и сборники нового типа, не требовавшие столь высокого уровня интеллектуальной культуры для составления, однако способствовавшие письменной фиксации более простых форм человеческого самоосознания и общения (что нередко сопровождалось или способствовало ведению, например, дневниковых записей).

    Таким образом частное письмо (как осмысленный процесс самовыражения личности) сопровождает самые различные аспекты духовной жизни человека, способствует их реализации. Эти тенденции прослеживаются на протяжении всего XVIII века, а к началу XIX выражены уже достаточно отчетливо.

     Включенные в новую культуру, они не замыкаются в рамках одного, дворянского, сословия, объединяя со временем, различные социальные группы в рамках одной рукописной культуры. Образованный человек первой трети XIX в. обретает привычку посредством письма давать себе ежедневный отчет о своей жизни (в дневниках) - ему недостаточно просто уединенных размышлений, он стремится записать и тем самым, зачастую прояснить для себя происходящее; человек пишет мемуары - стремится запечатлеть для современников и потомства опыт своего участия в историческом бытии, осмыслить себя и свое место в нем - и снова берется за перо; корреспонденция - письменный разговор - вбирает в себя процесс межличностного общения, выходит за рамки обмена конкретной информацией - письмо несет образ человека человеку; легкость непосредственного общения на балах и в гостиных запечатляется в альбомных записях (где сам факт записи зачастую важнее содержания), которые затем служат пищей воспоминаниям; интеллектуальный опыт не может довольствоваться простым прочтением новостей политики и литературы - и вновь кропотливое переписывание организует поток информации, поступающей из внешнего мира.

     Процесс "рукописания" становится непременным этапом усвоения человеческого опыта и одним из основных способов его передачи. Он так сливается с образом человека XIX в., что ни развитие книжного дела, ни телеграф не могут изгнать из жизни привычку писать - записывать - выписывать - для себя ("Телеграф глуп, он передает известия, а не чувства" - писал Б.Чичерин [ Наумов Е.Ю. Переписка Чичериных как источник по истории общественного сознания и культуры России второй половины XIX - начала ХХ вв. Дис... к. и. н. М., 1985. С. 60.]), привычку, простирающуюся за пределы практической необходимости и уходящую в глубины формирования человеческой личности.

     То, что "навык письма становится массовым, чрезвычайно распространенным во всех слоях общества" [Белоконь Е.А. Развитие русского письма в конце XVIII - первой четверти XIX в. Автореф. дис... к. и. н. М., 1988. С. 10.], позволяет говорить о начале русской пишущей публики. Его сопровождает на рубеже XVIII - XIX вв. быстрая смена типа письма на более "естественное", следующее движениям руки курсивное письмо, ориентированное на европейские образцы. Формирование массового навыка беглого связного (курсивного) письма в общегосударственном масштабе начинается с проведения реформы образования в 1782 г.

     Самая манера письма становится неотъемлемой характеристикой человека - по начертанию букв судят иногда об общекультурных идеалах, об "эпохе", к которой принадлежит пишущий; игра формой букв (в альбомах) наполняется особым смыслом; приобретает свое значение в суждениях о человеке и орфография (не столько ее правильность, сколько стиль, употребление определенных начертаний) [См.: Пимен (Благово Д.Д.) Рассказы бабушки. Из воспоминаний пяти поколений, записанные и собранные ее внуком Д.Благово. Л., 1989. С. 205; Гусаров Ю.В. Переписка А.Т.Болотова и Н.С.Арцыбышева (1808-1810 гг.). Чебоксары, 1990. Деп. в ИНИОН № 42596/20890. С. 24.].

      Естественно, свое значение для характеристики пишущего современниками приобретает и бумага, причем не столько ее цена, сколько приверженность определенным сортам бумаги, выбор размера листа, соответствие этих характеристик нормам письменного этикета. Письменный прибор становится непременным атрибутом не только кабинета, но и гостиной. В ту эпоху на каждом столике в гостиной были альбомы, бумага, письменный прибор, карандаш. Альбомы, некоторые для стихов и прозы; другие - для рисунков, третьи для музыки - сопровождали каждую образованную барышню.

     С другой стороны письмо занимает все более прочное место среди методов обучения. Одной из форм самостоятельной работы учащихся являлись письменные работы, особенно на уроках русского языка и словесности. Процесс письма, записывания стал неотъемлемой частью и в обучении иностранным языкам, в основном французскому. Известный метод Жакото подразумевал сначала выучивание выбранного сочинения французского автора, а затем записывание выученного, сопровождаемое разбором написанного [См.: Фонвизин М.А. Сочинения и письма. Т. 1. Иркутск, 1979. С. 147].

     Известный своими педагогическими начинаниями директор 1-го Кадетского корпуса Ф.Е.Ангальт ввел своеобразный обычай: в рекреационной зале стояло несколько досок, на которые кадеты должны были заносить по очереди мысли писателей и ученых, обратившие на себя их внимание (мысли эти извлекали из книг, которые в изобилии были предоставлены кадетам для пользования). Под его же руководством кадеты вели рукописные журналы, куда выписывали запомнившиеся им изречения  [Аурова Н.Н.  Идеи Просвещения в 1-м Кадетском корпусе (конец XVIII - перв. четв. XIX в.) // Вестник Моск. университета Сер. 8. История. 1996. № 1. С. 35, 38].

      Все вместе эти штрихи времени и составляют явление рукописной культуры, применимое для русского образованного общества в целом. Рукописная культура не есть просто навыки письма; не традиции создания рукописей; не самореализация в письме, не один из основных способов передачи информации, не практика повседневного письма, не общение посредством письма, а все это вместе - характеристики культуры.

     Культура - это, собственно то, что просматривается за всеми уподобленными культурными характеристиками. Неосознанная, она "витает в воздухе", проступая в замечаниях современников: "Что делать?  Все прочитано, что было, даже Вестник Европы. Давай вспоминать старину! Давай писать на бело impromptu без самолюбия, и посмотрим что выльется, писать так скоро, как говоришь, без претензий... о чем писать?... пиши о чем-нибудь..." [Цит. по: Степанов Н.Л. Дружеское письмо начала XIX в. // Русская проза. Л., 1926. С. 82] 

     Характерно замечания М.А.Фонвизина, писавшего И.Д.Якушкину из тобольской ссылки: "Ты слышал от меня, что я давно имею привычку, когда меня занимает какая-нибудь идея или вопрос, - политический ли то, религиозный ли - то, чтобы самому себе дать отчет в нем, я набросаю для себя на бумагу все, что придет в голову. После я почти всегда сжигаю мое маранье" [Фонвизин М.А. Сочинения и письма. Т. 1. Иркутск, 1979. С. 368]. "Человек, который не пишет, не может далеко пойти в умственном развитии, это странный факт" - записал в дневнике 28-летний В.Н.Чичерин в 1857 г. [ Цит. по: Наумов Е.Ю. Семейная и дружеская переписка Чичериных как источник изучения их эпистолярной культуры // Источниковедческие и историографические аспекты русской культуры. Сб. ст. М., 1984. С. 86.], имея в виду главным образом писание писем.И приступая к составлению воспоминаний, русский дворянин конца XVIII в. уже очень хорошо осознавал, что "в нынешнем веке надобно вести о всяком важном приключении обстоятельное описание"  [Чекунова А.Е. Русское мемуарное наследие второй половины XVII-XVIII вв.: Опыт источниковедческого анализа. М., 1995. С. 21.].

     П.А.Вяземский, оставивший богатое и разнообразное рукописное наследие, собиравший автографы знаменитых деятелей, отмечал в1827 г.: "Глядя на рукописный памятник мы как будто присутствуем при работе мысли, при движении руки, ее начертавшей: тут выражение ума, так сказать чувственный звук, действие человека, осуществленное и установленное. Вот отчего в наш испытательный век fac simile в таком употреблении" [ Вяземский П.А. Полн. собр. соч. Т. II. СПб., 1884. С. 60.].

    Этот взгляд современника ярко характеризует обратную сторону процесса письма - момент восприятия чужого рукописания как "чувственного звука", графического воплощения действия со множеством значений. Недаром, альбомы 30-х гг., состоящие из "образцов рукописаний"   знаменитых деятелей на разных поприщах позволяли их  владельцам прежде всего публично засвидетельствовать свои умственные интересы, а альбомы, привозившиеся из заграничных странствований, пестреющие образцами зарубежных почерков являли собой свидетельство прожитых в Западной Европе лет и состоявшихся здесь встреч, достойных общего любопытства  [Алексеев М.П. Из истории русских рукописных собраний // Неизданные письма иностранных писателей XVIII - XIX веков. Из ленинградских рукописных собраний. М.; Л., 1960. С. 9.].

     Как характерную черту "русского в Париже" француз С.Л.Мерсье в начале XIX в. отмечал страсть к фиксированию на бумаге увиденного и услышанного, добавляя к образу нашего соотечественника ежевечерние рукописные труды, сопутствующие пребыванию за границей [См.: Из Путевого дневника Н.П.Голицыной / Подг. публ. В.А.Мильчиной // Записки отдела рукописей. М., 1987. Вып. 46. С. 97].

     Пространство русской культуры в целом и пространство рукописной культуры не перекрещиваются полностью. Нельзя говорить о том, что русская культура начала XIX в. была рукописной, а культура начала XVIII или ХХ в. - нет, как нельзя говорить и о том, что культура рассматриваемой эпохи была только рукописной и более никакой.  Культура письма - лишь одна из характеристик эпохи, памятной сплетением множества культур, некоторые из которых живут и в нынешнем обществе.

20.12.1998