В самом начале 1859 года в одной из Московских церквей обвенчались граф Алексей Сергеевич Уваров и юная княжна Прасковья Сергеевна Щербатова.

Невеста, которой не было и 19 лет, была удивительно хороша собой и уже блистала на великосветских балах. Как рассказывали современники, ею был увлечен молодой граф Толстой, позже запечатлевший княжну в образе Кити Щербацкой. (Чтобы представить себе юную княжну Щербатову - достаточно открыть роман "Анна Каренина" и перечитать сцену выезда Кити на бал). Жених, граф Уваров, занимал высокий пост и приходился единственным сыном министру народного просвещения С.С.Уварову. Однако, главным интересом его жизни была археология. Занимаясь ею всерьез, а не ради забавы, в свои 34 года он добился немалых успехов на этом поприще. Уверенно, властно и вдохновенно он стал приобщать молодую жену к своим изысканиям.

Их деловой союз был не менее удачен, чем супружеский: "Любимому сотруднику" - надписал граф одну из своих медалей в подарок жене. Однако, каждый раз, когда вставал вопрос об избрании графини в члены Московского Археологического общества, основанного и руководимого мужем, он отвергал их, не желая "впускать в общество дамский элемент".

И все же она стала членом этого уважаемого объединения единомышленников. В 1885 г., после смерти графа Уварова, председательство в Археологическом обществе готовы были доверить лишь его супруге. Прасковья Сергеевна согласилась.

Надо заметить, что при том уровне "государственного руководства в области науки" (попросту минимальном) такие ученые общества, основанные на частной инициативе, несли на себе основную тяжесть исследований по истории, археологии и многим другим наукам.

Вступившая на председательский пост женщина была уже совсем не та юная Щербатова. И все же, впечатление, производимое ею на современников было не меньшим: стройная, затянутая в темное платье фигура, строгий взгляд и неукротимая жажда деятельности создавали образ, напоминавший современникам легендарную Екатерину Романовну Дашкову, стоявшую во главе Академии наук, много сделавшую для науки во времена Екатерины II. Вслед за Дашковой, графиня Уварова впоследствии станет второй в России женщиной, избранной в члены Академии наук.

Если женщины-ученые были в России конца XIX века не столь редки, то женщина-организатор такого уровня была одна - П.С.Уварова.

Она была готова к этой ноше: прекрасное домашнее образование, опыт работы рядом с мужем, характер, наконец - придавали ей уверенности в себе.

Выросшая в родовитой дворянской семье, Прасковья Сергеевна свободно владела французским и немецким языками, а английский освоила позже, брала уроки по русской литературе и искусству у известных профессоров, по музыке - у Н.Г.Рубинштейна, по рисованию и живописи - у А.К.Саврасова. Муж знакомил ее с сокровищами искусства Флоренции, Рима, Неаполя, Парижа и Лондона. Она была рядом с ним в научных путешествиях по славянским землям - Сербии, Чехии, Галиции, помогала вести раскопки в Крыму и на Северном Кавказе, устраивать археологические съезды.

Графиня жила той жизнью, какой жили все ученые-энтузиасты России конца XIX века - дорожа встречами с единомышленниками и научным общением, вклаывая свои труды в науку без всякого помышления о материальной выгоде, наоборот, поддерживая за счет своего благосостояния многие начинания. Ученые общества являли собой пример счастливого "непрофессионализма" в науке, когда изыскания виделись не как ремесло, а как удовольствие уму и сердцу.

Хрупкая и уже немолодая женщина летними месяцами ездит верхом с дочерьми и сыном по Черноморской губернии, организуя раскопки, осматривая церкви, а осенью начинает организацию очередного археологического съезда. "Устройство съездов требует от устроителя столько труда, нравственной муки и энергии, что за будущность их я страшно боюсь" - писала Уварова, и все же несла этот крест.

Организация археологических съездов возлагала на нее хлопоты по переговорам с местными деятелями, начиная от губернатора, архиерея, городского головы, предводителя дворянства, профессоров и кончая более скромными лицами, способными принести пользу съезду. Перед самым съездом надо было заботиться о помещениях, выставках, приглашениях, духовной и материальной стороне дела.

Масса работы - от "черной" - распаковывание присланных коллекций, до заботы о речах, выборах в бюро, "культурной программе" для делегатов и многое другое - ложились на плечи этой энергичной женщины. Затем начинались заботы об издании трудов: доклады, корректуры, типографии и, что немаловажно, поиски достаточных средств для всего этого.

Ей приходилось вступать в пререкания с различными ведомствами, учреждениями, лицами, слыша в ответ обвинения во властолюбии, втрожении в чуждые ей сферы, в "занятии не своим делом". Но это Прасковью Сергеевну не останавливало. Святое понятие "памятник старины" имело для неё огромную ценность и требовало служения.

Её стараниями пополнились многие коллекции Императорских музеев, правительством принимались меры к охране памятников, запрещению вывоза их за границу.

Особой заботой графини были областные музеи. "Нет сомненья, - писала она, - что только учреждению подобных музеев запад обязан распространением просвещения среди масс, воспитанием вкуса публики, развитием искусства и промышленности, равно как и большею любовью к истории и археологии страны. Настало, думается, время, когда этот вопрос может быть поднят и у нас... ибо необходимо для страны, скажу более - для счастья, хдорового и правильного развития подрастающего поколения, чтобы оно росло в уважении к делам своих праотцев, чтобы оно знакомилось, изучало и дорожило произведениями русского искусства, проявлением духа и мощи родного края и его насельников".

Ученые с европейской известностью супруги Уваровы в советское время были объявлены дилетантами, "барами от науки".

Они могли бы стать заурядным почтенным семейством - карьера графа в министерстве, полдюжины детишек, летом - в имении, зимой - балы в столице, поездки в Европу. Но судьба распорядилась иначе.

Автор почти 200 работ по различным вопросам археологии и истории культуры, председатель едва ли не половины обществ и комиссий, занимавшихся историей Отечества, Прасковья Сергеевна Уварова умерла в югославском местечке Добрна в 1924 году.

Татьяна Лохина