Одним из самых ярких и необычных деятелей отечественного образования, несомненно, являлся Алексей Капитонович Гастев - русский Форд, революционер в педагогике и поэт производственных процессов, зачинатель теории и практики профессиональном обучения и научной организации труда в нашей стране, заложивший основы отечественной кибернетики и программированного обучения.

Жизненный путь Алексея Капитоновича при всех его противоречиях, вместе с тем, логично выстраивается в одну строгую линию. Родился в сердце России - Суздале, постигал азы педагогики в Московском учительском институте. Исключенный за революционную деятельность, затем руководил боевой дружиной, был нелегалом.

Потом - в эмиграции, где работал на лучших промышленных предприятиях разных стран, вникая во все нюансы производственной деятельности, шаг за шагом осваивал новую технологию, дополняя полученные знания учебой в Высшей школе социальных наук в Париже.

После Октябрьской революции руководил профсоюзом металлистов, а затем заведовал отделом искусств Наркомпроса Украины. Именно на период гражданской войны пришелся всплеск его поэтического творчества. Бывало, он выступал со своими произведениями и со сцены. Нам они могут показаться несколько странными, но в то время "машинерии" Гастева пользовались большой популярностью. Вслушаемся в эти поэтические ритмы: "Вырастают стальные плечи и безмерно сильные руки. Я слился с железом постройки, поднялся. Выпираю плечами стропила, верхние балки, крышу Ноги мои еще на земле, но голова выше здания. Я еще задыхаюсь от этих нечеловеческих усилий, я уже кричу: “Слово прошу, товарищи, слова!”

И этим Словом стало создание в 1920 г. Центрального института труда (ЦИТ) в Москве. Собственно говоря, всю свою предшествующую жизнь Гастев твердо и неуклонно приближался к идее ЦИТа, к ее реальному воплощению. ЦИТ - основное детище Гастева, его "главное художественное произведение".

Идеи научной организации труда прочно завладели со-знанием Гастева. Но Алексей Капитонович не ставил своей целью только повышение производительности труда. "Творческая инженерия, приложенная как к организационной, конструкторской работе, так и к деятельности по переделке человека" - вот в чем суть ею метода".

С такими мыслями приступил Гастев, к осуществлению абсолютно нового в условиях России дела. Проанализировав все исторически сложившиеся формы профессионального обучения, Гастев стал ратовать за создание специальных школ-заводов "для производства рабочей силы" на базе ЦИТа. "В ЦИТ приходит сырье, любил повторять Гастев.– К обучению работника мы подходим так же, как и к изделию на предприятии".

Сейчас в целом такая позиция Гастева, отвечавшая устремленности всей педагогики 20-х гг. на "перековку", переделку человеческого материала, воспитание новою человека, представляется, конечно, странной. Однако и здесь Гастев нашел свою особую гуманистическую тропу. "Каждый токарь - директор своего станка, - постоянно подчеркивал он. Мы кладем решительный конец разделению на так называемый исполнительный персонал и персонал управления".

Постепенно приходило признание. В 1928 г. после осмотра лаборатории и экспериментальных цехов ЦИТа А.М. Горький растроганно обнял Гастева и сказал: "Теперь я понимаю, почему Вы бросили художественную литературу, это стоит одно другого". Однако Наркомпрос и ЦК комсомола не желали мириться с самостоятельностью и оригинальными поисками Гастева. Ему постоянно клеили ярлык сторонника муштры (натаски) или дрессуры, как обычно выражались когда.

Но не ЦИТом единым жил Гастев. Увлеченный театрал и книгочей, яркий талант, он притягивал к себе многих незаурядных личностей. В его большой квартире недалеко от Дома на Набережной всегда было много молодежи, вечерами приезжали артисты, писатели, часто звучала музыка, и раздавался смех. С удовольствием приходили на "огонек" Н.И.Бухарин и А.И.Рыков, а с М.П.Томским лидером профсоюзов - Алексей Капитонович очень близко дружил долгие годы. Кто бы мог тогда подумать, что знакомство с этими людьми, как бы вручит Гастеву черную метку и явится основной причиной обвинения его в правом уклоне, приведет сначала к аресту, а затем и к расстрелу в 1938 г. Вскоре был закрыт и ЦИТ.

Назад к таблице